Айзек Азимов - Прелюдия к Основанию [Прелюдия к Академии]
Другой печально ответил:
– Называй меня «Хьюмменом» если хочешь. Или «Четтером». Да, я – Эдо Демерзель, но для тебя я навсегда останусь Хьюмменом. Между этими именами нет большой разницы. Я всегда говорил тебе, что Империя гибнет, и это не зависело от моего титула. Я всегда говорил, что психоистория необходима как средство предотвращения распада. Я был верен этому всегда, независимо от имени…
– Но ведь ты не мог не видеть меня тогда, на аудиенции с его Императорским Величеством?!
– С Клеоном? Конечно, видел.
– И ты мог побеседовать со мной, как потом делал Хьюммен!
– К чему бы это привело? Как Демерзель, я выполнял важные задачи. Мне необходимо было направлять Клеона, хорошего человека, но не правителя; уберечь его от ошибок… Заботиться об Империи и Транторе. Как ты успел заметить, много времени потрачено на предотвращение гражданской войны.
– Да, я это оценил… – проворчал Селдон.
– Это была трудная задача. Я потратил годы на сближение с Мэннихом. Я изучил его мысли, планы. Мне не приходила в голову мысль, что будучи в здравии, он захочет передать власть дочери… Я не был знаком с ней и не мог подготовиться заранее. В отличие от отца, она оказалась менее дальновидной. Она вынудила меня к действию, когда я еще не был готов…
– Ты почти потерял меня… Дважды в мою голову целились из бластера!
– Ты прав, – кивнул Хьюммен. – Мы могли потерять тебя еще раньше – на Внешней Окраине… Этого я тоже не мог предвидеть!
– Но ты не ответил на мой вопрос. Зачем ты заставил меня скитаться по планете, скрываясь от себя же самого?!
– Ты объяснил Клеону, что психоистория – всего лишь концепция и не более, что-то вроде математической игры. Может быть это и так, но если бы я обратился к тебе, как официальное лицо, ты вряд ли захотел разобраться в этом вопросе. Верно? Мне пришла в голову мысль, что, возможно, ты ошибаешься.
Пойми, мне нужен не ты – лично! Не твой авторитет или твое имя! Мне нужна психоистория… Вот я и отправил тебя в путешествие по Трантору, внушив, что Демерзель гонится за тобой по пятам… Мне казалось, это будет способствовать твоей пытливости. Для выдуманного Хьюммена ты сделал бы больше, чем для императорского приспешника!
С другой стороны, ты узнал Трантор. Понял все многообразие социальной жизни на нашей планете. Ты должен был преуспеть гораздо больше, чем в тиши библиотеки, в окружении коллег-математиков. Разве я не прав? Ты достиг успеха?
– В психоистории? Да, безусловно! Ты, наверное, уже знаешь?
– От кого?
– Я говорил Дорс…
– Мне-то ты ничего не говорил… Ладно, теперь и я знаю. Что же – отличные новости!
– Это только начало… – объяснил Селдон. – Первый толчок!
– Ты можешь объяснить непрофессионалу?
– Думаю – да. Слушай! В самом начале я полагал, что психоисторию можно обосновать, учитывая все многообразие двадцати пяти миллионов населенных Миров. Это слишком большое множество. Слишком сложная задача. Прежде всего, я нуждался в более простой системе. Тоща я начал поиски изначального, одного-единственного населенного Мира, с которого началось последующее освоение Галактики. Микогенцы упоминали Аврору, на Дахле говорили о Земле. Я даже думал, что это один и тот же Мир, только названия разные. Сведения и там и там были настолько размытыми, что никакой пользы для психоистории не представляли.
Он замолчал и сделал глоток холодного сока, не сводя глаз с Хьюммена.
Хьюммен не выдержал:
– Ну? Что дальше?
– Тем временем Дорс рассказала мне давнишнюю историю, произошедшую с ней в юности. Она не имела отношения к предмету моих поисков, но… Попутно Дорс упомянула о различиях между нормами сексуальных отношений в различных Мирах и различных секторах Трантора. Она говорила о Транторе так, словно он состоял из различных планет. Тогда меня осенило – вместо двадцатипятимиллионной Галактики можно иметь дело с несколькими сотнями Миров! Существенное различие. Вскоре я забыл об этом…
Но во время путешествия, переезжая из одного Сектора в другой, я убедился в правоте моей догадки. Воочию! Трантор можно трактовать не как единый Мир, а как систему, состоящую из восьми сотен отдельных Миров! В конечном счете, я очень благодарен судьбе за то, что попал на Вию. Когда я слушал Рашель, она призналась, что не стремится к галактическому господству, Трантор для нее равносилен Империи! Ты понимаешь?
Двадцать пять миллионов Миров, окружающих Трантор, по значимости – фактор второго порядка… Можно разработать психоисторию в первом приближении, только для Трантора! Для более поздних модификаций добавить влияние второстепенных факторов. То, что я искал, оказалось у меня под ногами!
Хьюммен вздохнул с чувством облегчения и удовольствия.
– Удивительно!
– Теперь, Хьюммен, моя задача – детально изучить Трантор. Мне потребуется помощь математиков. Вполне вероятно, что ответ будет найден еще до моей смерти! Если нет – продолжат последователи. Понятно, что Империя может рухнуть за это время, тогда психоистория как инструмент станет не нужна!
– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.
– Я это знаю, – ответил Селдон.
– Ты доверяешь мне, несмотря на то, что я – Демерзель?!
– Полностью. Абсолютно! Потому что ты – не Демерзель…
– Но это так, – настаивал Хьюммен.
– Нет, не так! Ты такой же Демерзель, как и Хьюммен.
– Что ты хочешь сказать? – глаза Хьюммена расширились и он отстранился от Селдона.
– Я хочу сказать, что, возможно, ты выбрал имя «Хьюммен» благодаря его созвучию с «human» – Человек… Я ошибаюсь?
Хьюммен молчал. Он смотрел на Селдона широко открытыми глазами, Селдон подвел итог:
– Ты выбрал это имя потому, что ты – не человек! Ты «Хьюммен/Демерзель»! Ты – робот!
Дорс
Селдон, Хари – …О Хари Селдоне принято вспоминать только в связи с психоисторией и видеть в нем лишь математика, олицетворяющего собой социальные перемены. Нет сомнения в том, что он сам способствовал такому отношению, поскольку никогда и нигде в своих трудах не пытался давать объяснения, какими путями он шел к решению проблем психоистории. Может сложиться такое впечатление, что он брал свои открытия просто из воздуха…
Он никогда не делился и своими заблуждениями или ошибочными предположениями.
…Что касается его личной жизни – это чистый лист. О его родителях и родственниках имеются лишь отдельные разрозненные факты. Так, известно, что его единственный сын – Рейч Селдон, был приемным. Как, и при каких обстоятельствах это произошло – неизвестно. О его жене известно только то, что она была.
Совершенно очевидно, что Селдон стремился к таинственности во всем, что не касалось психоистории. Создается впечатление, что он стремился к тому, чтобы его воспринимали человеком, отдающим все свои силы и энергию психоистории и только…
![Айзек Азимов - На пути к Основанию [На пути к Академии]](/uploads/posts/books/55025/55025.jpg)
